На заднем дворе постоялого двора творился ужас и мрак. Кар и Рют играли в войнушку с револьверами в руках. То они гонялись друг за другом, периодически щелкая курками вхолостую, то кто-то из них находил укрытие и начинал выцеливать другого. При холостом спуске запальные кристаллы давали хорошо заметную в наступивших сумерках вспышку. Визг и вопли воюющих сторон было слышно аж с соседней улицы.
Солдаты остолбенели от вида этой удивительной сцены, я тоже изрядно озадачился. Постояв с полминуты наблюдая за происходящим, я не выдержал и заорал:
—Прекратить херню!
Воюющая парочка замерла и уставилась на меня с выражением полного непонимания на наглых мордах.
—Оба опустили оружие и шагом марш ко мне. Выполнять, мать вашу! — тут я добавил несколько заимствованных у лейтенанта Хана выражений. — Недоумки, зарубите себе на носу, а лучше напишите на лбу, чтобы не забыть, никогда не направляйте оружие на другого человека, если не хотите убить его нахер! Усвоили?!
—Командир, а что мы такого сделали? — попытался возразить Кар.
—На ваше счастье, ничего не сделали. А то я бы оживил, потом лично удавил еще раз. Оружие всегда считается заряженным и готовым к бою, если ты лично не убедился в обратном. Вот ты убедился, что револьверы не заряжены?
—Командир, да кто их мог зарядить-то? — пытался оправдываться Кар.
—Еще раз повторяю. Оружие! Всегда! Считается! Заряженным! Всегда, если не убедился в обратном лично. А ты, Рют, проверил свои стволы?
—Так точно, командир, они были не заряжены.
—А стволы Кара ты лично проверил?
—Ээээ, нет.
—А он твои проверил?
—Нет, командир.
—Командир, откуда мы могли это знать? — вмешался в разговор Кар.
—Ой, как все запущено… — только и смог протянуть я. — Ты хочешь сказать, что вы получили оружие, которым толком не умеете пользоваться, и тут же устроили этот цирк? Мда, достались мне помощнички, нечего сказать. А ведь были так похожи на умных. Ну-ка, сделай умное лицо, — Кар начал морщить лоб и гримасничать. — Хорошо, а теперь сделай, как было.
Солдаты, с удовольствием смотревшие на этот разнос (ибо нет ничего более приятного, чем вид севшего в лужу собрата), издевательски заржали в голос. Вскоре к ним присоединился Рют, да и Кар улыбнулся.
—Посмеялись, и хватит. Повторяю еще раз, если кто забыл: Никогда, ни при каких обстоятельствах не направляйте оружие на другого человека, если не хотите его убить нахер. Это понятно? А сейчас принимайте имущество у этих двух достойнейших людей, потом буду вас учить револьверами пользоваться.
Обмундирование быстро распределили, после чего я начал вбивать в своих спутников основы обращения с огнестрелом. Перво-наперво были разъяснены основы техники безопасности.
—Цель на прицеле, палец на спусковом крючке. Опускаем ствол, палец ложится на рамку. Обратно на цель, палец снова на спусковом крючке. Повторить три тысячи раз.
—Командир, это сколько же времени нам тренироваться? — слегка возмутился Рют.
—Столько, сколько нужно. Сегодня раз триста-четыреста сделаешь, завтра продолжишь. Я с вас не слезу, пока не доведете этот навык до автоматизма.
Солдаты серьезно с пониманием закивали головами. Они пока не ушли, решив посмотреть до конца представление нашего бродячего цирка.
—Так, сотню раз отработали, пока пауза. Идем дальше. Разбираем процесс снаряжения револьвера…
На дворе совсем стемнело, и занятие пришлось прекращать. Солдаты с нами простились и отправились обратно в расположение, мы же поужинали в харчевне и пошли спать. Завтра вставать рано придется.
Наша троица явилась к воротам аккурат перед построением взвода пограничной стражи, который должен был предоставить нам сопровождение. Лейтенант Хан строил и считал своих подчиненных, демонстрируя виртуозное владение нецензурной лексикой. Кар и Рют смотрели и слушали с восхищением, открыв рты. Инструктаж, если так можно было назвать эту занимательную процедуру, продолжался минут пять, после чего лейтенант дал приказ выдвигаться. Нас поставили в конец процессии, пока идем по безопасной территории. Дорога под копытами лошадей была мощеная, так что глотать пыль не пришлось. Вскоре мы добрались до портала, здесь лейтенант снова построил своих солдат и устроил смотр оружия. Убедившись, что у всех все заряжено, Хан проверил и наши стволы, удовлетворенно хмыкнув при виде идеально вычищенных, смазанных и заряженных револьверов. Затем управляющий порталом маг связался с кем-то по амулету, после чего активировал портал.
Пройти через портал это была та еще процедура. Сначала в него ломанулось первое отделение с оружием наизготовку, затем, дождавшись сигнала, что с той стороны нет врагов, прошло второе отделение. Снова подтверждающий сигнал, и в портал отправляется третье отделение, и мы замыкающими.
Перепад давления привычно хлопнул по ушам, нам явилась картина выложенных из габионов стен форта вокруг портала и голубого неба над головой, по которому лениво плыли белоснежные облака. Пограничники четко построились в колонну по три, нас при этом определили в середину колонны. Ворота форта со скрипом открылись, и мы выехали на простор.
Прерия. Типичная прерия. Равнина, только где-то вдалеке справа от дороги виднеются то ли низкие горы, то ли высокие холмы. Вокруг море подсохшей травы, не слишком высокой, так, где-то по лошадиное брюхо. Дорога, по которой шла колонна, постепенно загибалась в сторону тех самых то ли гор, то ли холмов. На всякий случай я периодически сканировал местность, но из крупных живых существ удавалось обнаружить только крупных грызунов, вроде сурков. Если верить ехавшим рядом с нами солдатам, сурки вкусные, хоть их и непросто добыть. Мы не торопились, все-таки под ногами не настоящая дорога, а так, вытоптанная в траве тропа. Я вдыхал знакомые запахи, казалось, что вокруг меня не Гравия, а Кентукки, такой же рельеф, та же трава и те же запахи. Не удивлюсь, если трава весной цветет голубым цветом. Интересно, а блюграсс здесь играют?* Если нет, надо будет научить.
*) голубой цвет цветущей травы дал имя музыке Bluegrass, кентуккийского варианта кантри.
Через час похожие на холмы горы приблизились. Все-таки это именно горы, очень старые и сильно выветрившиеся. То ли в этих горах, то ли рядом с ними собираются добывать железную руду, собственно, к будущему поселку горняков мы сейчас и направляемся. Мы втроем оценим обстановку и поедем дальше, а часть едущих с нами пограничников там останутся и сменят отделение пограничной стражи на временной заставе. Временной потому, что как только более-менее отстроят горняцкий поселок, граница отодвинется дальше, вместе с пограничными заставами.
Поселок представлял собой три построенных дома, десяток палаток и штабели досок, бруса и прочих строительных материалов. Пограничники занимали половину палаток и один дом, в остальных разместились строители. Термин «застава» не слишком хорошо подходил к этому образованию, скорее, это был опорный пункт, причем даже забор вокруг него только-только начали возводить. Пока Хан занимался заменой личного состава, я отошел в сторону и связался с Мило, как и договаривались. Пришлось извиниться за нарушение планов, что профессор, как я его про себя начал называть, воспринял совершенно нормально. Уточнив ситуацию, он дал несколько ценных советов насчет того, на что следует обратить внимание при выборе места, где можно бросить якорь, после чего мы с ним простились, договорившись о следующих сеансах связи.
Хан развел бурную деятельность, смысл которой был нам непонятен, но местные носились, как наскипидаренные. Кипучая деятельность утихла только перед обедом, на который пожаловали интересные гости. В поселок явилась делегация индейцев.
Индейцы не разочаровали. Крепкие парни с дубленой солнцем и ветром кожей в искусно и с фантазией сшитой одеждой из шкур, где замша чередовалась с гладкой кожей и с мехом, лаконичная раскраска на лицах, явно обозначающая статус в племени, гордый и независимый вид. Оружием у них были копья с длинными узкими стальными наконечниками, луки со стрелами и топорики, сильно напоминавшие земные томагавки. Вождь, двое его сыновей и шаман. Шаман магическими способностями не блистал, как маг он был примерно моего, то есть не слишком высокого, уровня, на Черном Истоке у орков посильнее были. Шаман был одет куда менее импозантно, чем его коллеги с орочьего континента, хотя цветастых перьев в его наряде хватало, но основа была так же, как и у остальных индейцев, кожаная куртка и кожаные же штаны, украшенные по швам порезанной в лапшу кожей, местами в эту лапшу были вплетены яркие перья, вот и весь индейский гламур.