Она поднялась по ступеням, вышла в коридор, закрепила фонарь на стене и, пошатываясь, направилась к выходу. Ей по-прежнему никто не встретился, но сейчас это волновало Миру меньше всего. В голове стучали молотки, во рту ощущался солоноватый вкус крови.
Вот и выход из дома. Она толкнула дверь, в лицо подул сухой ветер, засыпал глаза мелким песком. Мира вышла на крыльцо, села и сняла шляпу. Перед глазами всё покачивалось, она смутно видела дальше вытянутой руки. Газилинны спрыгнули к ней на колени, взволнованно запищали:
— Что с тобой?
— У тебя кровь идёт из носа.
Она вновь провела пальцем под носом, через силу сказала:
— Со мной всё в порядке… Идите, вот-вот Хадар может вернуться. Или ещё кто-нибудь нас увидит.
Газилинны не двигались, шевеля волосками.
— Ну же! — слабо прикрикнула Мира. — Вы просили доставить вас на улицу. Пожалуйста.
Они нехотя спрыгнули на крыльцо.
— Ты это, держись, — пискнул Молчун.
Пробормотав спасибо и даже не проследив за тем, как они удаляются, Мира поднялась и вернулась в дом. Придерживаясь за стены, прошла в свою комнату. Ей по-прежнему никто не встретился. Задвинув двери, она обессиленно упала на кровать и некоторое время лежала без движения. Постепенно силы начали возвращаться. Осознав, что лежит на каком-то комке, Мира приподнялась и увидела нелепую нарядную шляпу с розовым пером.
Мира села, рассеянно расправила её и повертела в руках. Взгляд остановился на пере неведомой птицы.
«Удивительно, — подумала она. — Я вообще не видела здесь птиц. Оказывается, они бывают, да ещё с такими роскошными перьями».
Она погладила перо, сама не зная зачем, посмотрела, как оно приделано. Перо оказалось закреплено на небольшой пряжке; Мира надавила на неё, и пряжка сдвинулась на манер крохотного рычажка. Тут же из пера полилось голубоватое свечение, которое заполнило добрую половину комнаты. Мира испугано вскрикнула и потянулась, чтобы сдвинуть рычажок обратно, но в луче света внезапно появилось изображение: большая, заставленная богатой мебелью комната, на длинном, покрытом скатертью с замысловатой вышивкой столе стояли несколько канделябров с горящими свечами. В комнате находились три человека. Двое мужчин лет тридцати и беременная молодая женщина. Никого из них Мира не знала и отметила, что судя по одежде, люди относятся к знати. Оба мужчины были светловолосы и безбороды, их сходство наводило на мысль о родстве. Только у одного были длинные волосы, завязанные лентой в хвост, у другого подстрижены коротко. Мужчины о чём-то спорили. Тот, который с короткой стрижкой, сидел в кресле, положив ногу на ногу и демонстрируя спокойствие, но его напряжённо сведённые плечи выдавала истинное состояние. Длинноволосый бегал вокруг кресла и наскакивал на брата с какими-то обвинениями. К сожалению, у голограммы не было звука, и Мира могла догадаться о происходящем только по жестам, движениям и мимике. Женщина сидела в кресле напротив него и была очень напуганной. Инстинктивно прикрыв живот большой шалью, словно хотела защитить дитя, она переводила взгляд с одного мужчины на другого; время от времени её губы шевелились, но спорщики не обращали на женщину внимание.
Вот она тяжело встала и сделала несколько шагов к двери, но мужчина с короткой стрижкой что-то ей сказал, и она, опустив голову, обречённо вернулась в кресло. Братья продолжили спорить с новой силой, длинноволосому удалось вывести второго из терпения, и он тоже вскочил, жестикулируя и что-то крича. Его лицо исказилось от ярости, руки сжались в кулаки. Мужчины сошлись на пятачке ковра, едва не касаясь друг друга лбами. Неожиданно длинноволосый выхватил из ножен кинжал и ударил брата в грудь. Женщина в кресле вскочила на ноги, рот открылся в беззвучном крике. Придерживая руками живот, она бросилась мимо убийцы к двери, но он подставил ей подножку, и женщина упала. Тут же попыталась встать, однако мужчина настиг её и, схватив волосы, запрокинул голову назад, открыв нежную беззащитную шею. Пламя свечей вспыхнуло на окровавленном клинке, когда длинноволосый перерезал горло женщины. Брызнула кровь. Женщина задёргалась в конвульсиях, пальцы судорожно сжали длинный ворс залитого кровью ковра. Вскоре она затихла. Убийца молча осмотрел своих жертв, вытер кинжал и убрал в ножны.
Глава 16. Побег
Найру пробудил шорох за окном. Впрочем, пробудил не совсем верно — она забыла что такое сон. На короткое время проваливалась в полузабытье, где вновь и вновь убегала от стражей, затем открывала глаза и опять оказывалась в узком каменном мешке. В Башне.
С раннего детства Башня вселяла в неё ужас своим мрачным видом и громадным размером. Выше всех домов в Элсаре и опутанная по верху цеплючом, она напоминала чью-то седую лохматую голову на длинной шее. Безмолвная, грозная и одинокая Башня, казалось, наблюдала за каждым жителем города. Найра знала, что это место, где держат мокрозяв и ей, коренной азарке нечего его бояться, но ничего не могла с собой поделать. Иногда ей снился сон, в котором она была в Башне. Найра видела себя девочкой лет пяти, а Фриду совсем крохой, едва научившейся ходить, поэтому Найра несла сестрёнку на закорках. Кто-то взрослый, с лицом скрытым за высоко поднятым воротником, крепко сжимал руку Найры в мозолистой ладони и вёл по бесконечным полутёмным коридорам. Она устала, Фрида была для неё слишком тяжёлой ношей, и Найра хныкала, но взрослый не сбавлял шага. Затем они вышли на улицу, девочка обернулась и увидела исполинскую Башню. Ещё ей тогда показалось, что Башня немного наклонилась, будто хотела получше рассмотреть её. Найра задрожала от страха и сжала свободной рукой амулет Праматери, висящий на верёвочке на шее.
А взрослый уже дёрнул её за руку, заставляя идти дальше. Неподалёку их ждала закутанная в тёмный плащ крупная женщина. Конечно, она была меньше Башни, но всё равно показалась Найре очень-очень большой.
— Здравствуй, Найра, — сказала женщина, глядя на неё с высоты густо подведёнными чёрными глазами. — Я отведу тебя в новый дом и научу делать многому, что должна уметь красивая девочка. Зови меня Хозяйкой…
Так она попала в Весёлый дом и с тех пор не мыслила себя где-то ещё. Только эти сны немного сбивали… Но и то лишь до прихода клиентов. А затем Найра с головой бросалась в кутёж, и от сна оставалось лишь странное послевкусие, как от дыма табака, собранного на Больших кочках.
…
После того, как Магда бросилась на неё с ножом и выгнала из своего дома, Найра пришла на берег Мёртвой реки. Села на большой камень, обхватила колени руками и подставила лицо горячему ветру, который сушил слёзы. Мимо неё проходили азарцы. Все спешили по делам, пытались урвать каждое мгновение из дней Вила, пока не сомкнулись воды Реки, пока открыты проходы между островами. И только ей, Найре, идти было некуда и не к кому. Всегда окружённая людьми, она сейчас чувствовала себя речной тварью, отделённой от других толщей воды.
Постепенно Купол над головой потемнел, и берег опустел. Люди возвращались в свои дома, и душа Найры тоже потянулась к пылающему очагу. Может, рискнуть и вернуться в Весёлый дом? Хозяйка, конечно, покричит и поругает её за то, что на виду у всех устроила драку со Сьюзи, а потом убежала, не попрощавшись. Но если рассказать обо всём, что случилось: про смерть Фриды, преследование куклы, убийство Кимана и главное, неожиданно появившуюся способность плавать в неоткукренной воде, может, она пустит Найру обратно? У хозяйки точно никогда не было девушки с такими способностями, на этом можно хорошо заработать! А в Весёлом доме это самое главное.
Воодушевлённая такими мыслями, Найра вернулась в город. И весьма вовремя: стражи уже готовились закрыть ворота.
На крыльце Весёлого дома, как обычно, сидел внук кухарки по имени Леви. Собрав колючки цеплюча и высохшие комочки глины, он разложил напротив друга друга две непримиримые армии. И вот они сошлись в бою не на жизнь, а на смерть. Колючки наступали, набрасывались на глину, крошили её в пыль. А полководец завывал и улюлюкал, подбадривая бравых солдат. Появления Найры он, поэтому, не заметил.