После разговора с Арпадио был обход, лекция для персонала о пользе мытья рук после туалета с наглядной демонстрацией микробиологии через микроскоп. Все прониклись, медсестры аж содрогались и осеняли себя символом Святого Круга. Похоже, их проняло, это очень хорошо. Чуть позже прочитаю им лекции по паразитологии, чтобы окончательно прониклись.
Привезенные учебные материалы были выложены, расставлены и развешаны. Пусть самостоятельно изучают пока, зачеты по анатомии у всех принимать буду. Кто не сдаст, тому зарплату не повышу.
После этого в перерыве была стрельба, оба названных брата показали вполне приемлемые результаты. Не поразили особой точностью, конечно, ну да для охоты сгодится. Из шестьдесят девятого тоже уверенно попадали, как только усвоили таблицу поправок. Получив задание готовиться к завтрашнему выезду, оба с визгом убежали собирать вещи. Чисто дети.
После обеда все пациенты, кроме одного со сломанной ногой, были выписаны. С этим и медсестры разберутся, мы же завтра отчаливаем на пару дней. Кар с Рютом успели неплохо натаскать медсестер по оказанию первой помощи, вот пусть учатся самостоятельно действовать, да и мы на связи, если что. И спросить можно, и вызвать, если случай критический.
Дальше был тот еще день забот. Надо было всех обежать, со всеми поговорить и определять стратегию на ближайшее время. Хан через пару недель уезжает вместе со своим взводом, новый пункт временной дислокации будет почти в трех десятках лиг дальше на юг. Хорт счастлив, что обязанности главы администрации у него забирают, мне же от должности выездного судьи не отвертеться в ближайшее время. Главное, случись что нехорошее, спросят с меня по полной, можно не сомневаться. В общем, полдня носился, но ничего толком не добился. Ты судья, тебе и флаг в руки, не пудри нам мозги, таков был ответ, пусть и не в таких выражениях. Впрочем. трепещите несчастные, вы еще не знаете, кому доверили наведение порядка. Вот сейчас разберусь как следует, да накажу кого попало…
Если не идет дождь, утро в прерии прекрасно! Вот и сейчас ветер отнес тучи дальше на запад, на востоке разгорался рассвет, мы же ехали в сторону стоянки племени. Вот солнце узкой полосой выглянуло из-за горизонта справа от дороги, как-то разом осветив равнину, где редкие холмы отбрасывали длинные густые тени. А вот уже видно половину огромного солнечного диска, на который пока можно смотреть почти не щурясь. В прерии просыпалась жизнь, впереди дорогу перебежало стадо антилоп, вернее, перелетело. Изящные животные будто парили в воздухе, лишь изредка касаясь земли копытами. Чуть в стороне пробежала пара койотов. Солнце ярко высветило косяк перелетных птиц, летевший куда-то на юго-восток. Красота, да и только. К становищу мы подъехали, когда солнце полностью поднялось над горизонтом, отчего вода в реке выглядела, как расплавленное золото. Нога сама нажала тормоз, чтобы глаза насладились этой картиной, только тычок локтя Кара под ребра вывел меня из ступора, и фургон покатил дальше к становищу.
Традиционные приветствия, родственные обнимашки с риском быть раздавленным в лепешку, разгрузка заказанных племенем товаров, и вот охота началась. Два десятка конных и фургон бодро двигались по прерии куда-то на северо-восток. Где-то там идет стадо бизонов, на перехват которого идет наша колонна. Пока стадо идет по прямой, через пару часов можно будет увидеть поднятое им облако пыли и ориентироваться уже по нему. Я правил фургоном и беседовал с названным братом, Хармином Длинное Копье, занимавшим сейчас пассажирскую часть сидения в кабине. Разговор шел о жизни внутри племени, все-таки люди пока слишком мало знают про обычаи и порядки у орков. Хармин больше рассказывал, я же слушал, изредка задавая уточняющие вопросы. На ходу вырисовывался интересный план по вовлечению племени в экономическую жизнь страны. Собственно, экономическая жизнь страны в данном случае лично меня интересовала меньше всего, зато племя получило бы постоянный источник питания и доходов, я же тоже себя не забывал.
—То есть, работа пастухом и погонщиком скота не будет уроном для чести воина Урук-Хай?
—Как ты думаешь, брат, откуда у нас берутся лошади? — с легкой издевкой спросил Хармин.
—Выращиваете их, ясное дело, — ответил я.
—Вот именно, выращиваем, выпасаем, охраняем от койотов и леопардов, перегоняем с одного пастбища на другое. Правильно делим табуны, чтобы потомство получалось такое, как нам нужно. И все это, заметь, делают лучшие охотники Урук-Хай. Быть пастухом — это большая честь, ведь без лошадей не будет охоты, а без охоты племя погибнет.
—Хорошо, с лошадьми разобрались, как насчет коров? Будет ли выпас, охрана и перегон коровьего стада столь же почетна?
—Чести в этом явно меньше, но это будет тоже почетно. Пастух — это тот же воин.
—Как насчет получать деньги за работу пастухом? Это не запрещается?
—С чего оно должно запрещаться? — Хармин посмотрел на меня, как на идиота.
—Еще лучше, — сказал я. — Есть у меня идея организовать ранчо, это такое хозяйство по разведению лошадей и коров, но нужны работники, особенно пастухи. И выходит так, что лучше пастухов, чем Урук-Хай, в этих краях не найти. Только сам понимаешь, я здесь человек новый, обычаи знаю плохо, потому могу по незнанию сказать что-то неприемлемое. Потому и задаю все эти вопросы.
—Понятно. Как что конкретное надумаешь, приходи, обсудим. А вон и бизоны, — брат указал пальцем чуть левее по курсу. Там на горизонте различалось облако пыли. Охота начиналась.
Глава 15
Вблизи стадо бизонов являло завораживающее зрелище. Стихия. Опасная, могучая. Горе тому, кто встанет у нее на пути. Сметут, не заметят и растопчут. Жутко было приближаться к этому потоку здоровенных животных даже на сотню метров. Вдруг решат свернуть в твою сторону? Особенно удивляла скорость, с которой передвигались бизоны, не каждая лошадь рысью выдержит такой темп.
Мы приблизились к этой живой реке ярдов на полтораста и встали на небольшой возвышенности, охотники с ружьями выстроились редкой шеренгой, остальные отвели лошадей назад, их еще не обучили не пугаться выстрелов. И лошади, и фургон располагались так, чтобы в случае чего можно было как можно быстрее драпать отсюда, ведь если эта толпа парнокопытных решить поучить нас хорошим манерам, спасет только бегство.
Четыре ствола калибра.69, девять калибра.410. На всякий случай договорились, что крупный калибр стреляет последним, чтобы оставалась возможность одним выстрелом свалить особо резкого быка, попытайся такой двинуть к нам на разборки. Предосторожность оказалась лишней. Не думаю, что бизоны услышали выстрелы, гул от их копыт глушил все на свете.
Трудно промахнуться, когда стреляешь по такой гигантской мишени, и вот то один, то другой зверь спотыкался и падал. Некоторые пули попадали откровенно неудачно, пролетая мимо цели с края стада и поражая бизона во втором или третьем ряду, иногда рикошетя от каменистой почвы. Жертву тут же затаптывали прущие сзади животные, кто-то из них падал, по нему пробегали другие, получалась куча-мала. Шестьдесят девятый зарекомендовал себя отлично, при попадании туша падала сразу, буквально через пару шагов, от четыреста десятого же могла пробежать еще несколько десятков ярдов. После второго залпа стадо сообразило, что что-то идет не так, и взяло чуть левее, обходя мертвых и покалеченных собратьев. Третьим и четвертым залпом мы больше добивали дергающихся на земле бизонов, а потом стадо ушло дальше, оставляя за собой непроглядное облако пыли. Охотники вскочили на подведенных по сигналу коней, и мы спустились с холма к груде добычи. Орки деловито добивали раненых бизонов длинными копьями, тут же пытаясь растащить образовавшуюся кучу привязывая туши за ноги к лошадям. Результат поражал: за несколько минут в тринадцать стволов удалось набить почти полсотни бизонов, и неважно, что от пуль погибло меньше половины. Хоть охота больше была похожа на стрельбу по движущимся мишеням в тире, адреналин в крови так и бурлил.